В истории науки есть редкие личности, чьё значение заметно далеко за пределами академических аудиторий. Джон фон Нейман — именно такой человек. Он стоял у истоков теории игр, архитектуры компьютеров, квантовой механики и даже атомной физики. То, что он придумал — стало частью нашей повседневной жизни: компьютеры, стратегии, которые мы используем, и экономические модели, основанные на его открытиях, — всё это явилось результатом его работы.

Многие считают Джона фон Неймана „последним полиматом“ — человеком, чьё мышление охватывало всё: от основ компьютеров до стратегий поведения и атомных технологий. Эта статья — попытка понять, как он успел настолько многое дать миру.

Пролог: Человек, который видел будущее в формулах

В архивах Института перспективных исследований в Принстоне хранится странная записка, написанная рукой Джона фон Неймана в 1954 году: «Машины научатся думать раньше, чем мы поймем, как думаем сами». Под этими словами - математическое уравнение, описывающее рост интеллекта как функцию от времени. Кривая устремляется в бесконечность около 2045 года.

Глава I: Алхимик памяти

Мало кто знает, что фон Нейман страдал от странной формы гипертимезии - он помнил абсолютно всё. Не просто факты или числа, а каждый разговор, каждую страницу каждой прочитан-ной книги, каждый запах и звук. Его память работала как без-граничная библиотека с мгновенным доступом к любому «файлу».

Коллега-математик Станислав Улам рассказывал: «Джонни мог процитировать дословно любую страницу из "Упадка и разрушения Римской империи" Гиббона - всех шести томов. Но самое поразительное: он мог делать это задом наперёд, начиная с последнего предложения».

Эта сверхпамять была не даром, а проклятием. Фон Нейман видел связи там, где другие видели хаос. Он помнил каждую обиду, каждое разочарование с пугающей ясностью. Возможно, поэтому он так стремился создать машины, которые могли бы забывать - и тем самым стать более человечными, чем он сам.

Глава II: Венгерский заговор

В Будапеште начала XX века существовала удивительная концентрация будущих гениев: фон Нейман, Лео Силард, Эдвард Теллер, Юджин Вигнер. Все они вышли из одного социального круга, посещали одни и те же салоны, говорили на одном языке интеллектуальной элиты.

Их называли «марсианами» - не только из-за венгерского акцента, но и из-за их сверхъестественных способностей. Физик Энрико Ферми однажды заметил: «Они не могут быть людьми. Они слишком умны».

Но за этой легендой скрывается более глубокая история. Венгерская еврейская интеллигенция того времени жила на краю исчезновения. Они знали, что их мир обречён, и поэтому вкладывали всю свою энергию в создание знания, которое переживёт их. Фон Нейман не просто изучал математику - он создавал интеллектуальный ковчег для человеческого разума.

Глава III: Тайна игры в покер

Мало кто связывает теорию игр фон Неймана с его страстью к покеру в лос-аламосских казино. Но именно за покерными столами он понял фундаментальную истину о человеческой природе: мы не рациональные существа, мы - существа, пытающиеся казаться рациональными.

Его «Теория игр и экономическое поведение», написанная совместно с Оскаром Моргенштерном, была не просто математическим трактатом. Это была попытка создать математику человеческой души - систему уравнений, способную предсказать, как поведут себя люди в ситуации неопределённости.

Фон Нейман заметил, что лучшие покеристы играют не против карт, а против других игроков. Они создают модели сознания оппонентов и постоянно их обновляют. Именно эта идея - машины, моделирующей другие сознания - стала основой для его работы над искусственным интеллектом.

Глава IV: Анатомия взрыва

Роль фон Неймана в создании атомной бомбы общеизвест-на. Но мало кто знает о его одержимости эстетикой разруше-ния. Он изучал взрывы не только как физический процесс, но и как форму математической поэзии.

В своих записках он описывал ядерный взрыв как «симфо-нию превращений»: материя становится энергией, порядок - хаосом, будущее - прошлым. Он видел в атомной бомбе не оружие, а метафору самой жизни - концентрированную креа-тивность, способную создавать и уничтожать одновременно.

Странно, но именно работа над бомбой привела его к пони-манию живых систем. Он заметил, что и ядерная реакция, и биологическое размножение следуют одному принципу: информация (уран-235 или ДНК) при определённых условиях начинает копировать сама себя в геометрической прогрессии.

Глава V: Машина, мечтающая о бессмертии

Самый амбициозный и малоизвестный проект фон Неймана - попытка создать «цифрового двойника» человеческого сознания. В начале 1950-х он тайно работал над программой, которую называл «Психологическим автоматом».

Идея была революционной: записать все нейронные связи человеческого мозга в виде математических уравнений, а затем воспроизвести их в электронной машине. Фон Нейман мечтал о том, что смерть станет просто переходом от биологического к цифровому существованию.

Он экспериментировал на себе, ведя детальные записи сво-их мыслительных процессов, реакций, ассоциаций. В его архи-вах находят тысячи страниц самонаблюдений - попытку карто-графировать собственное сознание.

Проект провалился не из-за технических ограничений, а из-за философского открытия: фон Нейман понял, что сознание - это не программа, а процесс. Нельзя скопировать реку, можно лишь создать новую реку, похожую на старую.

Глава VI: Пророчество сингулярности

Термин «сингулярность» фон Нейман позаимствовал не из физики, а из литературы. В его библиотеке сохранилась книга Данте с пометками на полях: «Singularitas — точка, где все законы перестают действовать».

Его предсказание о технологической сингулярности роди-лось не из абстрактных рассуждений, а из глубоко личного опыта. Фон Нейман осознал, что его собственный интеллект растёт экспоненциально - каждое новое знание открывает доступ к ещё большему знанию. Он экстраполировал эту закономерность на технологическое развитие.

В частных беседах он говорил: «Я чувствую, как мой разум расширяется каждый день. Но что происходит, когда этот процесс станет доступен машинам? Когда они смогут улучшать сами себя без ограничений биологии?»

Эпилог: Последнее уравнение

В больничной палате, за несколько дней до смерти, фон Нейман попросил принести ему доску. Дрожащей рукой он написал последнее уравнение - формулу, описывающую вероятность выживания человеческой цивилизации в зависимости от скорости технологического развития.

Результат оказался пугающим: чем быстрее мы развиваемся, тем меньше у нас шансов. Не потому, что технологии опасны сами по себе, а потому, что мы не успеваем адаптироваться к созданному нами же миру.

Фон Нейман не оставил нам инструкций по спасению. Он оставил нам вопрос, на который мы до сих пор ищем ответ: как остаться людьми в мире, который становится нечеловеческим?

Его гений заключался не в том, что он знал будущее, а в том, что он понимал: будущее - это не место, куда мы идём, а процесс, который мы создаём. И ответственность за этот процесс лежит на каждом из нас.

В архивах Принстона до сих пор хранятся нераскрытые записи фон Неймана. Быть может, среди них есть ответы на вопросы, которые мы ещё не научились задавать...

«Одна из самых глубоких тайн жизни заключается в том, что все действительно стоящее мы делаем для других.» Льюис Кэрролл

Его настоящее имя — Чарльз Лютвидж Доджсон

Сам писатель произносил свою фамилию как «Додсон». «Льюис Кэрролл» он придумал еще во времена обучения в колледже, подписывая так свои первые стихотворения и короткие рассказы. Английское «Чарльз» — это эквивалент латинского Carolus (Карл). Другое английское соответствие этого имени — Кэрролл, его он сделал псевдофамилией. Английское «Лютвидж» — это эквивалент латинского Ludovicus (Людовик). Другое английское соответствие этого имени — Льюис, его он сделал псевдоименем.

У него было 11 братьев и сестер

Будущий автор «Алисы» родился 27 января 1832 года в деревне Дарсбери, графство Чешир. Отцом мальчика был простой приходской священник. Как и любая традиционная семья священнослужителя тех времен, семья Доджсонов была многодетной — у Льюиса было семь сестер и четыре брата.

До 12 лет образованием будущего писателя занимался отец. Мальчик рано проявил незаурядные способности и постоянно удивлял своей сообразительностью — во взрослом возрасте это отразится и в его работах по математической логике, опередивших свое время, и в его запутанных художественных произведениях с «двойным дном» и замысловатым сюжетом. 

Был левшой, но его заставили «переучиться» на правшу

Льюис был левшой, однако во многих источниках утверждается, что родители не разрешали ему писать левой рукой и принуждали производить все важные манипуляции правой. Причина такой ломки природных данных — бытовавшие в те времена религиозные суеверия. Считается, что такое насильственное переучивание травмировало психику ребенка, привело к заиканию и даже создало идеальную почву для развития некоторых аутических черт поведения. 

Был священником

После обучения в аристократическом колледже Крайст-Черч при Оксфордском университете Льюис остался в нем преподавателем математики. Судя по всему, эта работа, которой он отдал четверть века, не воспринималась им как самореализация, хотя и приносила стабильный доход.

По уставу учебного заведения он обязан был принять духовный сан.


Кэрролл выбрал низшую степень священства. Став диаконом, он одновременно приобрел статус священнослужителя («отец Чарльз»), но при этом мог проповедовать без привязки к служению в приходе. 

Путешествовал в Россию

В 1867 году диакон англиканской церкви Доджсон (Льюис Кэрролл) вместе с богословом Генри Лиддоном отправился в далекую Россию, чтобы познакомиться с ее культурой, а особенно — с православными храмами и священниками. Главной целью визита было установление более тесных связей между Англиканской и Русской православной церквями.

Оба «дипломата» имели при себе рекомендательные письма Сэмюэла Уилберфорса, видного епископа Оксфордского. И оба были сторонниками объединения Восточной и Западной церквей, которое в те годы широко обсуждалось и на Западе, и в России.
Маршрут был такой: Лондон — Дувр — Кале — Брюссель — Кёльн — Берлин — Данциг — Кёнигсберг — Петербург — Москва — Нижний Новгород — Москва — Троице-Сергиева лавра — Петербург — Варшава — Бреслау — Дрезден — Лейпциг — Эмс — Париж — Кале — Дувр — Лондон.
Кэрролл специально к путешествию выучил русский алфавит, чтобы иметь возможность произносить и записывать русские слова. 

Самым «устрашающим» для писателя стал родительный падеж множественного числа причастия «защищающийся» («защищающихся»): «Zashtsheeshtschayjushtsheekhsya!»

Любопытно, что это путешествие для писателя, отправившего девочку Алису в странствие под землю и в Зазеркалье, было единственной заграничной поездкой. Видимо, сказалась его любовь к созерцательному времяпрепровождению: все, что ему нужно было для удовлетворения собственных интересов, находилось в его же собственном воображении. 

Был новатором математической логики

Несмотря на то, что Кэрролл питал интерес ко всем отраслям математики: евклидовой геометрии, линейной и матричной алгебре, матанализу, теории вероятностей — в историю точных наук он вошел прежде всего как новатор в сфере математической логики. Еще одной его сильной стороной были игры и головоломки — он не только любил их сочинять, но и с огромным удовольствием смотрел на реакцию детей на эти нестандартные задачки. 

Одним из популяризаторов его наследия стал известный математик Мартин Гарднер.

Даже сделавшая его знаменитым книга «Алиса в Стране чудес», по мнению многих исследователей, построена как математическое сочинение — шахматная партия.

А схема сюжета и образы персонажей подчиняются продуманной шахматной логике. Все это является отражением самого способа мышления писателя.

Увлекался фотографией

В ранней юности Кэрролл мечтал стать художником; он много рисовал, иллюстрируя собственные литературные опыты. Однажды он послал свои рисунки в журнал «Таймс», но редакция их отвергла. Тогда Льюис Кэрролл и обратился к фотографии.

Льюиса Кэрролла можно назвать человеком эпохи Возрождения: он был выдающимся математиком, поэтом, сатириком, философом, изобретателем и фотографом в самом начале зарождения этого искусства. 

Подсчитано, что за почти два десятилетия Доджсон сделал почти три тысячи фотографий (конечно, несравненно меньше, чем нынешний пользователь гаджета хотя бы за год). Он снимал почти все: портреты друзей и знаменитостей, природу, статуи, картины, кукол, даже скелеты. Особенно он любил снимать шахматистов в процессе игры (он и сам очень увлекался шахматами). Мортон Н. Коэн в своей книге «Льюис Кэрролл: биография» утверждает, что у писателя была даже собственная фотостудия и одно время он подумывал превратить это ремесло в налаженный бизнес.

Фотография для Кэрролла была не просто приятным времяпровождением, но воистину великой страстью, которой он занимался самозабвенно и достиг больших успехов. Его работы — особенно снимки детей — отличаются естественностью и поэтичностью. Специалисты отводят ему одно из первых мест среди фотографов XIX века.

Изобрел никтограф, чтобы записывать идеи в темноте

Как многие творческие личности, Кэрролл частенько просыпался ночью, озаренный внезапной гениальной идеей. Появившийся проблеск открытия нужно было быстро записать, но электрического света и фонариков тогда не было, а возня со свечами и лампами могла «отогнать» идею. Чтобы успевать фиксировать прозрения по «свежим следам», Льюис придумал устройство, названное им впоследствии «никтограф».

Это была бумажная карточка с 16 квадратными отверстиями (два ряда по восемь). Руководство описывало правила пользования: в темноте, на ощупь нужно наложить этот «трафарет» на бумагу и чернилами нарисовать специальный стенографический код, состоящий из точек и штрихов.

Сам Кэрролл считал это изобретение полезным и для слепых и слабовидящих.

Насколько его устройство облегчило жизнь этой категории людей и сколько гениальных ночных озарений «спасло» — точно неизвестно.

Написал Алису с реальной девочки

Прототипом героини сказки была Алиса Лидделл. Дружба студента Кэрролла и девочки Алисы началась в 1856 году, когда будущий писатель учился в колледже в Оксфорде, а отец Алисы, Генри Лидделл, стал новым деканом этого учебного заведения. Вместе с деканом в Оксфорд переехала его семья — жена и пятеро детей.

24-летний юноша очень быстро подружился с Лидделлами и их детьми. Особенно Кэрролл полюбил маленькую Алису (на момент их знакомства ей было четыре года). Непосредственная, веселая и любознательная малышка покорила сердце молодого человека. Выдуманный рассказ о похождениях девочки, которая погналась за белым кроликом и оказалась в самом центре невероятных приключений, так понравился Алисе, что она попросила своего старшего друга записать его. Так и началась история, покорившая весь мир. 

Когда Льюис стал приходить в гости не к декану, а к его дочери, эта дружба стала вызывать недоумение. Первой выразила недовольство миссис Лидделл. Она запретила писателю видеться со своими детьми. По поводу этих отношений тут же начали высказываться возмущенные предположения и домыслы.

В 1864 году Кэрролл отправил семье Лидделл рукописную книгу о приключениях Алисы с подписью «Рождественский подарок дорогому ребенку в память о летнем дне». На последней странице была наклеена фотография Алисы.
Это стало последним проявлением удивительной дружбы. Миссис Лидделл уничтожила все письма, полученные Алисой от Льюиса. Сам писатель уничтожил фотографии сестер Лидделл и страницы своего дневника того периода.

После этого свою музу он больше практически не видел.

Знаменитый писатель и математик Мартин Гарднер писал в защиту Льюиса: «…Сам Кэрролл считал свою дружбу с девочками совершенно невинной; нет оснований сомневаться в том, что так оно и было. К тому же в многочисленных воспоминаниях, которые позже оставили о нем его маленькие подружки, нет ни намека на какие-либо нарушения приличий».

После случайной встречи в 1865 году он записал: «Алиса сильно изменилась, хотя я сильно сомневаюсь, что в лучшую сторону. Возможно, она входит в пубертатный период».

Сказочная Алиса «родилась» во время лодочной прогулки

4 июля 1862 года, согласно рассказу самого Льюиса, он вместе с другом Робертом Дарквотом и тремя сестрами Лидделл (тринадцати, десяти и восьми лет) катался на лодке — от моста Фолли близ Оксфорда до деревни Годстоу. Чтобы развлечь юных спутниц, Кэрролл начал рассказывать им историю некой Алисы, отправившейся на поиски приключений. Смелая сказочная импровизация так понравилась юной Алисе Лидделл, что она попросила рассказчика записать ее — чем Доджсон и занялся на следующий же день. Рассказ в письменной форме подвергся новому осмыслению, были придуманы сюжетные ходы, образы персонажей и символическое наполнение всего произведения.

Алиса Лидделл продала свой экземпляр книги на аукционе

В 28 лет она вышла замуж и родила троих сыновей, двое из которых погибли в годы Первой мировой войны. После смерти мужа Алиса была вынуждена продать свой экземпляр «Приключений Алисы под землей» на аукционе «Сотбис» за 15 400 фунтов стерлингов, чтобы покрыть текущие расходы.

Алиса прожила долгую жизнь и умерла в 82 года — через 36 лет после смерти Льюиса Кэрролла. Даже в старости для окружающих она все еще оставалась Алисой из «Алисы в Стране чудес», но подобная слава была для нее обременительной. 

Своему сыну она писала: «О, мой дорогой! Как же я устала быть Алисой в Стране чудес! Это звучит неблагодарно, но я так устала!»

Но и после смерти она осталась той самой Алисой — на ее могильном камне высечены слова: «Могила миссис Реджинальд Харгривс, Алисы из „Алисы в Стране чудес“ Льюиса Кэрролла».

Умер в 65 лет от пневмонии 

Писатель скончался 14 января 1898 года в Гилфорде, графство Суррей. Похоронен там же, вместе с братом и сестрой на кладбище Восхождения.

Но в том же году, 29 ноября, родился другой великий английский писатель, которого тоже в латинском варианте звали Людовик. Это Клайв Стейплз Льюис, которому автор «Алисы в Стране чудес» передал символическую эстафету британской литературы с ее смелой фантазией и логичностью одновременно. 

В его колледже снимали «Гарри Поттера»

Основанный в 1524 году аристократический колледж Крайст-Черч Оксфордского университета находится в центре Оксфорда. Разумеется, его строгие классические интерьеры и узнаваемые английские архитектурные решения не могли не привлечь внимание режиссеров. 

В этих локациях снимали сцены «Гарри Поттера» по роману Джоан Роулинг и американское фэнтези «Золотой компас», снятое по мотивам сказки Филипа Пулмана «Северное сияние».

Кроме того, сюжет самой «Алисы в Стране чудес» разворачивается в пространстве этого элитарного колледжа, который, между прочим, выпустил целых 13 премьер-министров Великобритании — больше, чем любой другой из 45 колледжей Оксфорда.

Персонажи «Алисы в Стране чудес» — на витражах церкви

В небольшой деревне Дарсбери, где родился Льюис Кэрролл, находится приходской храм Всех Святых, известный тем, что его восточное окно украшено витражными изображениями героев «Алисы в Стране чудес». В пространство церкви всемирно известных персонажей перенес Джеффри Уэбб в 1935 году. А название самого графства было увековечено Кэрроллом в имени Чеширского кота — такой породы в реальности не существует, но есть версия, что Льюис Кэрролл мог увидеть кошку породы «британская короткошерстная» на этикетке знаменитого чеширского сыра.

«Алиса в Стране чудес» была в списке запрещенных произведений

Книга попала в список запрещенных произведений в китайской провинции Хунань в 1931 году. Причина запрета звучит прозаично: «животные не должны говорить человеческим голосом» и «нельзя показывать животных и людей равными».

Иллюстрации к «Алисе в Стране чудес» делал Сальвадор Дали

В 1907 году права на исключительную публикацию книги истекли, и художники получили возможность изобразить знаменитых персонажей сказки такими, какими они им представлялись. Одним из иллюстраторов стал небезызвестный к тому времени Сальвадор Дали. Он создал 13 иллюстраций к английскому произведению, чья логика и тональность весьма перекликается с манерой творчества одного из самых оригинальных художников XX столетия.

«Алису в Стране чудес» лучше читать на языке оригинала

Сказка переведена на множество языков мира, в том числе на русский. Перевод произведения Льюиса Кэрролла — настолько сложный процесс, что породил целую методологическую школу. Дело в том, что сказка во многом построена на игре английских слов. Чтобы понять эти нюансы, нужно не просто владеть языком автора, но и знать множество исторических, географических, культурных и бытовых особенностей британской жизни той эпохи. Кроме того, Кэрролл известен своим юмором, понимать который тоже лучше на языке оригинала.

Что касается максимально адаптированных переводов на русский язык, то одним из лучших образцов считается перевод Нины Демуровой, признанный классическим, наиболее близким к смыслу и духу оригинала.

Критики холодно встретили сказку

Сказка Кэрролла была встречена современниками, как критиками, так и читателями (по преимуществу взрослыми людьми), довольно прохладно. Как правило, мало кто видел в ней нечто большее, чем просто смелую и неоднозначную фантазию автора, балансирующую на грани чистого абсурда. Понадобилось время и определенный сдвиг в сознании европейского и американского общества, чтобы по-новому взглянуть на приключения девочки Алисы в странном мире, населенном причудливыми существами.

В XX веке сказка приобрела статус чуть ли не знакового явления, манифеста, чей многослойный символический смысл разгадывается, обдумывается и разносится на цитаты. 

«Алиса в Стране чудес» оказала мощное влияние практически на все сферы культуры и искусства, на научные изыскания, на баланс фундаментальных понятий «реального» и «выдуманного» в сознании современного человека. Реминисценции и аллюзии из сказки можно отыскать во множестве произведений кинематографа и музыки.