Врач дает пациенту абсолютно пустую капсулу и уверяет, что это новое сильнодействующее обезболивающее. Через десять минут боль действительно уходит. А в другом случае — та же капсула, только с предупреждением: «Это лекарство часто вызывает тошноту и головную боль». И вскоре пациент жалуется именно на эти симптомы. Как так получается, что один и тот же «пустой» препарат действует на нас диаметрально противоположно? Добро пожаловать в удивительный мир плацебо и ноцебо — явлений, которые показывают, что наша вера, ожидания и даже страхи способны буквально переписать работу всего организма.

Немного истории

Эффект плацебо известен уже несколько веков. Ещё в XVIII веке врачи нередко давали пациентам «фиктивные лекарства» — порошки без активных веществ, микстуры с нейтральными ингредиентами. И что удивительно: многие действительно выздоравливали или сообщали о заметном облегчении. Конечно, тогда никто не мог объяснить, как работает этот феномен. Но медицина постепенно поняла: вера пациента может быть лекарством сама по себе.

Эффект плацебо - одно из самых загадочных явлений человеческой психики и физиологии. Термин "плацебо", введенный во врачебную практику американским анестезиологом Генри Бичером в 1955 году, происходит от латинского "placebo" - угождать, нравиться.

И хотя корни исследований эффекта плацебо уходят далеко в прошлое, современные научные методы исследования, проведенные в последние десятилетия, показывают, что эффект - не обман и не фикция, а механизмы действия находятся гораздо глубже, чем мы привыкли считать.

Плацебо воздействует на нервную, гормональную, имунную и эндокринную системы, перестраивая, в первую очередь, работу мозга, а через него и работу других органов и систем таким образом, что активируются защитные и созидательные силы организма.

И именно они обеспечивают тот замечательный природный механизм улучшения-выздоровления, который зачастую не может обеспечить ни один лекарственный препарат.

Таким волшебным образом, прием таблеток-пустышек вместо настоящих лекарств и прием воды вместо микстуры оказывается намного эффективнее приема настоящих препаратов.

Суть метода заключается в вере человека в эффективность оказываемых медицинских манипуляций и воздействий и активации собственных созидательных сил организма, присутствующих в каждом человеке.

Именно поэтому до сих пор в клинических исследованиях используют контрольную группу с «пустышками» — чтобы проверить, действительно ли лекарство работает.

Но есть и обратная сторона. Человеку достаточно внушить, что препарат может вызвать побочные эффекты — и они действительно появляются. Этот феномен получил название ноцебо (от латинского nocere — «вредить»).

Научные доказательства

В 1970-е годы психологи Роберт Розенталь и Маргарет ДеСоуз провели известный эксперимент: студентам давали безвредные таблетки и говорили, что это стимулятор. Молодые люди начинали чувствовать бодрость, учащалось сердцебиение. Другим говорили, что это седативное средство — и те становились сонными и вялыми. Препарат был один и тот же.

В медицине тоже масса примеров. После хирургических операций часть пациентов получала морфин открыто — врач говорил: «Сейчас укол обезболивающего». Другим тот же морфин вводили скрытно через автоматический аппарат. Казалось бы, одинаковая доза, но эффект был разным: в первом случае обезболивание срабатывало заметно лучше.

А в 1990-е годы с пациентами, страдающими болезнью Паркинсона, произошла почти «научная магия». Им вводили физраствор, утверждая, что это экспериментальное лекарство. Сканирование мозга показало: у некоторых действительно повысилась выработка дофамина — того самого нейромедиатора, нехватка которого и вызывает дрожь и скованность движений. То есть вера человека на время «включила» внутреннюю биохимию.

Ноцебо работает так же убедительно, только в негативную сторону. В одном исследовании добровольцам нанесли обычный гель и сказали, что он может вызвать зуд. Почти половина почувствовала дискомфорт, а у некоторых даже появилось покраснение кожи. В другом эксперименте участникам предлагали «новое обезболивающее», но предупреждали о возможных побочках: «Может усилить боль». И действительно, у некоторых она стала интенсивнее, хотя препарат был пустышкой.

Впервые эффект ноцебо изучил и описал гарвардский физиолог Уолтер Кеннон в 1940-х, исследуя предельную крайнюю реакцию ноцебо - летальную.

Ученые ввели понятие ноцебо в 1960-х применительно к любому безвредному веществу, которое вызывает губительное воздействие лишь потому, что человек верит или ожидает от этого вещества вреда, например при испытании лекарственных препаратов.

Если в случае с плацебо у человека психологически формируется оптимистический настрой на улучшение, выздоровление, то с ноцебо возникает противоположный отрицательный, разрушительный эффект и вместо улучшения возникает ухудшение, вместо выздоровления - прогрессирование болезни, а в некоторых случаях - синдром внезапной смерти.

Проведенные исследования показали, что наиболее ярко эффект плацебо проявляется у оптимистичных, жизнерадостных, самоотверженных и добрых людей, а к эффекту ноцебо более склонны люди, чаще проявляющие негативные качества характера - страх, раздражительность, гнев, нетерпимость, уныние, недовольство.

Мозг словно «подстраивает» тело под то, чего мы ожидаем. Ждём облегчения — получаем облегчение. Ждём ухудшения — организм реагирует именно так.

Жизненные примеры

На самом деле с плацебо и ноцебо мы сталкиваемся почти каждый день. Когда человек пьёт «чудо-чаи для похудения» и теряет пару килограммов не из-за состава, а потому что начал верить в результат и одновременно менять поведение. Когда ребёнку прикладывают «волшебный пластырь» или дуют на царапину — и ему сразу становится легче.

Современные исследования показывают: за эффектами стоят реальные механизмы. Плацебо активирует выработку эндорфинов и дофамина — «химии радости» и обезболивания. Ноцебо, наоборот, запускает стрессовую реакцию, повышает уровень кортизола и адреналина, усиливая неприятные ощущения.

Иными словами, это не «самовнушение» в бытовом смысле, а сложный нейробиологический процесс, где ожидания мозга влияют на физиологию.

Две стороны одной монеты

Можно сказать, что плацебо и ноцебо — это два зеркала, отражающие силу человеческих ожиданий. Одно отражение лечит и утешает, другое — пугает и разрушает. И от того, в какое из них мы смотрим, зависит наше самочувствие.

Врач, который улыбается и говорит: «У вас хорошие шансы поправиться», часто помогает больше, чем сухой рецепт. И наоборот, холодная фраза «У этого лекарства много побочек» способна запустить каскад негативных ощущений ещё до приёма первой таблетки.

Вывод прост и немного тревожен: вера и страх — тоже лекарства. Только одни лечат, а другие калечат.

Эволюционные биологи выяснили, что виды, которые используют больше энергии в своей повседневной жизни, вымирают быстрее, чем менее энергичные животные.

Прекрасный поворот для тех, кого упрекают в неисполнении своих обязанностей. Неважно, что накопилась гора работы, лениться – это выигрышная эволюционная стратегия, которая отдаляет вымирание вида, пишет The Guardian.

Исследователи, изучив почти 300 видов моллюсков, которые жили и вымерли в Атлантике за последние пять миллионов лет, обнаружили, что высокий уровень метаболизма предсказал, которые виды пойдут по пути додо (вымершего маврикийского дронта).

Учёные выявили, что у морских улиток, морских слизней, мидий и гребешков, которые сжигали большую часть энергии в своей повседневной жизни, возрастала вероятность вымирания по сравнению с их менее энергичными сородичами. Особенно когда они селились в небольших океанских средах.

Хотя причины вымирания разнообразны и сложны, исследование указывает на связь между скоростью, с которой животные используют энергию для роста и поддержания тканей своего тела, и продолжительностью периода, на который вид сбережётся на Земле.

Чем ниже скорость метаболизма, тем более вероятно, что вид, к которому вы принадлежите, выживет, – сказал Брюс Либерман, профессор экологии и эволюционной биологии, возглавивший исследование в Канзасском университете. – Вместо "выживает наиболее приспособленный", может быть, лучший афоризм в истории жизни – это "выживает самый ленивый" или, по крайней мере, "выживает медлительный".

Учёные изучили 299 видов брюхоногих моллюсков, улиток и слизняков, а также двустворчатых моллюсков, в том числе мидии и гребешки, которые обитали в западной части Атлантического океана с плиоцена, то есть более пяти миллионов лет назад, до наших дней. Когда исследователи рассчитали метаболические показатели для каждого вида, они обнаружили, что расходование энергии заметно отличалось для 178 видов, которые вымерли, по сравнению с теми, которые до сих пор существуют. Работу опубликовали в издании «Труды Королевского Общества» (серия B; биологические науки).

Вероятное объяснение заключается в том, что более медлительные или ленивые существа имели более низкие энергетические или пищевые потребности и, таким образом, могли обходиться малыми ресурсами, когда наступали суровые времена, – предполагает Либерман.

Эта работа может помочь экологам в прогнозировании, какие виды с наибольшей вероятностью вымрут первыми, поскольку глобальное изменение климата препятствует производству продовольствия. Следующий шаг учёных – выяснить, играет ли метаболизм роль в темпах вымирания других животных, в том числе и тех, которые живут на суше.

Если в двух словах, то наша работа показывает, что медлительность может сделать вас более способным к выживанию. Итак, пора вздремнуть, ну, как только мы решим проблему экологического кризиса на нашей планете, – подытожил биолог.

Превью: Притча о плевелах, Абрахам Блумарт, 1624 год.

Когда спорить бесполезно? Когда собеседник буквально видит другой мир.

Мы привыкли думать, что взгляды формируются воспитанием и идеологиями, но новое исследование оптических иллюзий показывает: культура меняет не только мнения — она меняет то, что мы видим вокруг себя, таким образом наше восприятие полностью зависит от наших культурных традиций.

Посмотрите на картинку-головоломку под заголовком: кто-то будет уверен, что перед ним ряды прямоугольников, другие — видят лишь столбцы кругов — и оба лагеря правы. Новое исследование оптических иллюзий показывает: культура так глубоко «перепрошивает» наше восприятие, что мы буквально проживаем разные визуальные реальности, даже когда смотрим на одно и то же изображение.

Учёные из LSE, Гарвардского и Аризонского университетов задались этим вопросом. Они показали шесть иллюзий трем группам: жителям США и Великобритании, людям из полугородского Намибийского Опуо и традиционным общинам народа Химба. Их целью было выяснить, как культура, форма жилья и образ жизни влияют на самые базовые сигналы, которые получает наш мозг.

Иллюзии варьировали от знаменитой иллюзии Коффера до известных лишь специалистам иллюзий «слепоты к кривизне», «стен в кафе» и амодального завершения форм.

Результаты исследования, которые получили ученые немного сбивают с толку.

Иллюзия Коффера (главная фотография) дала следующие результаты: 97% горожан сперва видят только прямоугольники, а 96% жителей круглых хижин народа Химба — только круги. При указании на то, что есть и другие фигуры, практически все люди подтвердили их наличие.

Далее оценивались результаты восприятия иллюзии психолога из Японии Коски Такахаши, при помощи которой можно оценить, насколько Вы «слепы к кривизне». Она представляет собой картинку, на которой изображены волнистые линии. Они имеют одинаковую форму, угол наклона и расположены параллельно друг другу. Но при этом большинство людей воспринимает часть этих линий не как волны, а как зигзаги благодаря их различному окрасу.

При проведении исследования горожане в четыре раза чаще «ломали» плавные линии в углы, чем жители деревень Химба.

Иллюзия "Стены кафе" состоит в том, что с первого взгляда кажется, что серые линии между чёрными и белыми квадратами расположены под углом, но если присмотреться, то можно увидеть, что линии абсолютно ровные. Мозг, сбитый с толку контрастными и близко расположенными прямоугольниками, видит серые линии как часть мозаики, выше или ниже прямоугольников.

Результаты исследования всех групп на этой иллюзии показали, что параллельные линии «косят» у 90% западной выборки, но лишь у 40% сельских жителей.

Гештальт-силуэты или иллюзии амодального завершения форм дали такие результаты: 93% горожан мгновенно дорисовывали форму, тогда как 78% представителей народа Химба вообще не видели фигуру даже после подсказки.

Таким образом, ученые сложили некую картину результатов:

• Чем «прямоугольнее» было окружение человека (витрины, смартфоны, офисная мебель, небоскрёбы), тем охотнее его зрительная система «достраивала» углы и симметричные фигуры из нетипических и зашумленных данных.


• Там, где среда округлая, природная, восприятие учится иначе: ловит кривизну и не спешит вписывать реальность в геометрически правильные формы.

Ученые также уточнили, что эти результаты не связаны с лингвистическими особенностями языка каждого из народов, а именно с культурным восприятием.

Интересно, что выводы ученых не ограничились фактами о восприятии оптических иллюзий, а заключили следующее:

1. Психология находится под угрозой «WEIRD-ошибки». Большая часть науки о зрении и восприятии построена на студентах западных кампусов. Теперь ясно, что их видение мира - лишь частный случай для Homo sapiens.

2. Эволюционная пластичность. За десятки лет урбанизации мозг перенастраивает даже самые ранние, «автоматические» уровни обработки зрительных сигналов.

3. AI-дизайн. Алгоритмы распознавания образов, обученные на городских датасетах, могут «пропускать» то, что заметит сельский пользователь, и наоборот.

Помимо этого, прорывной вывод, который сделали ученые: культура — это не только совокупность традиций, языка, нарративов, ритуалов, искусства, технологий, права и быта. Помимо вышеназванного, культура перепрошивает зрение, и поэтому мы видим по сути разные миры. Без преувеличения можно сказать, что культура – когнитивный супер-гаджет, который перекалибровывает сенсоры Homo sapiens.

Механизмы в основе прорывного вывода ещё предстоит распутать — авторы планируют новые углубленные эксперименты. Но одно уже абсолютно ясно. Когнитивный механизм культуры – это важнейший способ работы биоматематики сознания. И одна из его важнейших ролей – обманывать нас.

И поэтому, в следующий раз, прежде чем спорить о «самоочевидном», спросите: а одинаковыми ли глазами мы вообще это видим?

А для начала проверьте, - что Вы видите в иллюзии Коффера на главной картинке поста (прямоугольники или круги)?

В XVIII веке лондонский хирург Персиваль Потт заметил, что мальчики, чистящие дымоходы, впоследствии чаще страдали от рака мошонки. Врач связал развитие болезни с тем, что трубочисты подвергались воздействию сажи. Сейчас сажа находится в списке канцерогенов.

Вместе с Институтом междисциплинарных медицинских исследований ЕУСПб разбираемся, что это значит и как составляются такие перечни.

Что такое канцерогены

Онкологические заболевания возникают из-за ошибок в процессе деления клеток. Часто это происходит случайным образом. Иногда изменения в клетках — следствие воздействия, повреждающего ДНК. Таким эффектом обладают, например, химические вещества, содержащиеся в табачном дыме, или ультрафиолетовое излучение.

К канцерогенам могут относить всё, что, согласно данным исследований, способно увеличивать риск возникновения онкологических заболеваний: продукты, физические и химические вещества, условия труда и другие факторы, с которыми сталкивается человек.

Исследователи выделяют несколько возможных механизмов канцерогенеза:

Генотоксичность — способность повреждать ДНК. Не обязательно при этом, что изменение в ДНК станет мутацией, то есть этот фактор может не быть основным механизмом канцерогенеза.

Нарушение восстановления ДНК — канцерогены влияют на процессы восстановления ДНК после повреждений.

Хроническое воспаление, которое вызывает, в частности, бактерия Helicobacter pylori. Считается, что процесс способствует возникновению, развитию и прогрессированию рака.

Подавление иммунной системы позволяет опухолевым клеткам, возникшим под влиянием других механизмов, ускользать от иммунного надзора.

Иммортализация клеток, из-за которой они приобретают способность бесконечно делиться.
Определение канцерогенных веществ помогает разрабатывать меры профилактики онкологических заболеваний.

Как вещества попадают в список вызывающих рак

Организация, составляющая перечень канцерогенов, — Международное агентство по изучению рака (МАИР). Это подразделение ВОЗ работает с середины прошлого века. C 1971 года МАИР оценило более тысячи потенциальных канцерогенов, половина которых и попала в список.

Перечень составляют независимые эксперты. Они собирают и анализируют последние научные данные, чтобы оценить их качество и решить, достаточно ли информации для того, чтобы добавить в список новый пункт.

Экспертная группа изучает такую информацию:

Данные о том, обладает ли вещество какими-либо из признанных ключевых характеристик канцерогенов человека.

Экспериментальные исследования рака у лабораторных животных, подвергшихся воздействию вещества, чтобы оценить механизмы канцерогенеза.

Эпидемиологические исследования рака у людей, подвергшихся воздействию вещества, — количественная оценка увеличения риска у людей, подверженных фактору риска, по сравнению с контрольной группой.

Эксперты оценивают, существует ли причинно-следственная связь между воздействием и развитием онкологического заболевания. Они опираются на определённые критерии. Один из первых списков критериев предложил Бредфорд Хилл в 1965 году. Сейчас они всё так же используются, но с учётом новых данных и методов. Вот некоторые из них:

Сила ассоциации. Чем сильнее связь между воздействием и заболеванием, тем более вероятно, что она будет причинно-следственной. Хилл приводит в пример исследования Персиваля Потта о заболеваемости раком мошонки у трубочистов. Огромная сила связи между этой профессией и болезнью — почти в 200 раз сильнее, чем в других профессиях, — привела к выводу, что сажа в дымоходе, вероятно, была причинным фактором.

Последовательность. Результаты воспроизводятся для разных групп людей, в разных обстоятельствах и с помощью разных измерительных инструментов.

Временные отношения. Воздействие всегда предшествует заболеванию.

Дозозависимый эффект. Увеличение воздействия увеличивает риск заболеть.

Критерии по отдельности не могут дать ответ на вопрос, существует ли причинно-следственная связь между воздействием и развитием заболевания. Но совокупность всех признаков, как правило, помогает вынести суждение с той или иной долей убедительности.

После обсуждения эксперты относят изучаемое вещество к одной из четырёх категорий.

1. Канцероген

Убедительные доказательства, что фактор вызывает рак у человека. То есть эпидемиологические исследования показали причинно-следственную связь между воздействием вещества и развитием онкологического заболевания.
Убедительные доказательства у животных.

Вещество обладает характеристиками канцерогенов.

2А. Вероятный канцероген

Ограниченные доказательства канцерогенности для человека. Это значит, что ассоциация между воздействием и онкозаболеванием есть, но нельзя исключить другие причины.
Достаточные доказательства канцерогенности у экспериментальных животных.
Убедительные доказательства, что вещество обладает ключевыми характеристиками канцерогенов.

2Б. Возможный канцероген

Один из следующих результатов:

• Ограниченные доказательства канцерогенности у человека.


• Достаточные доказательства канцерогенности у экспериментальных животных.


• Убедительные доказательства, что вещество обладает ключевыми характеристиками канцерогенов.

3. Вещество не может быть классифицировано как канцероген

Категория используется, когда доказательства канцерогенности для человека недостаточны, а остальные — ограниченны.

Что входит в список канцерогенов

Полный интерактивный перечень можно посмотреть на сайте МАИР. Вот несколько канцерогенов из первой группы:

• вирус папилломы человека,


• Helicobacter pylori,


• вирусы гепатита B и C,


• употребление алкогольных напитков,


• курение табака,


• асбест,


• радон,


• мышьяк,


• формальдегид.

Вызывающие тревогу неионизирующее излучение от мобильных телефонов и подсластители, например аспартам, находятся в этом списке в группе 2B. Это означает, что доказательства канцерогенности у человека ограниченны. ВОЗ не изменила условную суточную норму потребления аспартама в день — около 40 мг на килограмм массы тела. Взрослый человек весом в 70 кг превысит эту дозу, если выпьет 9–14 банок газировки за день.

Стоит ли бояться рака после воздействия канцерогена

На то, разовьётся ли рак у человека, подвергшегося воздействию канцерогена, влияет множество факторов, включая, например, количество и продолжительность воздействия. Эксперты МАИР также уточняют, что их классификация не указывает на уровень риска. Вероятность развития рака, связанная с веществами из одной группы, может быть очень разной. Кроме того, даже высокий риск не означает, что событие обязательно произойдёт.

На повышение риска онкологических заболеваний влияют и другие факторы помимо тех, что мы перечислили выше:

• возраст;


• семейная история онкологических заболеваний;


• избыточный вес;


• ультрафиолетовое излучение.

Первые два фактора — немодифицируемые, то есть на них нельзя повлиять. На остальные можно воздействовать: быть физически активным и использовать солнцезащитные средства.

Потенциальных факторов риска онкологических заболеваний много, но, пока у нас нет доказательств, указывающих на причинно-следственную связь, эффект от них не стоит завышать. Самой лучшей стратегией будет сосредоточить внимание на известных факторах и способах профилактики, а ещё критически относиться к информации о новых канцерогенах, которая часто появляется в новостях.

Канцерогены по версии ВОЗ

Эксперты ВОЗ собираются добавить в список канцерогенов сосиски, бекон и котлеты. Эта новость наверняка испортит настроение любителям нездоровой пищи. Ведь ранее они ругали все эти продукты лишь за неприятную тяжесть в желудке, а сейчас выясняется, что они еще и могу спровоцировать развитие злокачественной опухоли.

Предлагаем заглянуть в список канцерогенов ВОЗ и задуматься о своем ежедневном рационе.

Афлатоксины

Это производящие токсин грибки. Ими может быть заражены зерна, семена, орехи с высоким содержанием масла. Могут образовываться и при неправильном хранении. Подвержены заражению продукты, находившиеся в жарком и влажном климате. Особым проверкам на афлатоксины подвергаются арахис, кукуруза, семя тыквы, земляные орехи из тропических стран.

Соленая рыба

Это относится к сухой соленой рыбе, похожей на воблу. Специалисты ВОЗ считают, что такая рыба может вызывать рак носоглотки, пищевода, желудка. Дело в том, что в ней содержатся нитродиметил-соединения, которые, попадая в организм человека, могут трансформироваться в нитрозодиметиламин, а он является канцерогеном. Такие же вещества содержат креветочный соус, копченая рыба, соленое и копченое мясо, бекон. Есть нитрозодиметиламин и в алкогольных напитках.

Формальдегид

Может присутствовать грибных и рыбных консервах, варенье, соках. Добавляется в качестве консерванта. Он убивает все бактерии, в первую очередь полезные. Употребляется в дубильной промышленности и при консервации. На этикетках продуктов обозначается как E240.

Акриламид

Содержится во фритюре и в жирных жареных продуктах: чипсах, картошке-фри, сосисках, жареной свинине и так далее. Особенно опасно долго кипевшее и подгоревшее масло.

Бытовая сажа

Может провоцировать рак кожи, мошонки, легкого, мочевого пузыря. Чтобы исключить риск отравления этим канцерогеном нужно ограничить употребления продуктов, приготовленных на открытом огне (шашлыков, барбекю, жареного мяса). Опасность представляют также печи и камины, их нужно регулярно чистить.

Бензапирен

Один из самых опасных канцерогенов, имеет свойство накапливаться в организме. Образуется при сжигании древесины, угля. Содержится в копченых продуктах, растительных маслах, в какао и кофейных бобах. Он появляется при сушке и обжарке. Даже чай содержит бензапирен. Допустимое содержание вещества: 1 мкг/кг, для копченой рыбы 5 мкг/кг. Будьте осторожны в пережаренном мясе может содержаться до 62 мкг/кг.

Алкогольные напитки

Этанол считается канцерогеном. Так что все алкогольные напитки нужно употреблять с осторожностью. Особенно опасны они в сочетании с сигаретами. Опасность спиртного еще и в том, что оно активизирует превращение проканцерогенов в активные формы, нарушает усвояемость витаминов, микроэлементов и других пищевых веществ, угнетает иммунную систему.

Как же мы любим давать оценку другим людям. Но называть кого-то пессимистами, словно оскорбляя их, и оптимистами, стараясь сделать комплимент, нельзя. Это глупо, и ниже я расскажу почему.

Ответить на вопрос о том, кто такие оптимисты и пессимисты, может каждый. Оптимист видит каждое событие с положительной точки зрения, а пессимист — с отрицательной. Более того, оптимист считает проблемы временными, а пессимист думает, что они постоянны.

Интереснее то, как мы ими становимся. Ответов много: генетическая предрасположенность, национальный менталитет, типы темперамента. Я придерживаюсь теории о воспитании. Все мы были детьми, и каждого из нас воспитывали в той или иной обстановке. Думаю, именно это влияет больше всего.

Почему это важно

Потому что считается, что оптимизм — это хорошо, а пессимизм — плохо, и это в корне неверно. Психологи и исследователи годами выясняют, кто лучше и что вреднее, но однозначного ответа мы так и не получили. И думаю, что не получим никогда. Миру нужны и те и другие.

Оптимизм

Почему хорошо быть оптимистом? Во-первых, потому что большинство людей считают, что быть оптимистом банально лучше, удобнее. Оптимисты комфортнее в общении, и это правда. Многие исследования также показывают, что оптимисты здоровее.

В исследовании Гарвардского университета принимали участие 99 человек. Все участники были заранее разделены на две группы: оптимистов и пессимистов. Исследование было долгосрочным, и в результате выяснилось, что участники из первой группы были значительно здоровее в возрасте от 45 до 60 лет. Риск заболевания инфекционными болезнями, болезнями сердца и почек был значительно меньше. Такие исследования как нельзя лучше доказывают, что наше ментальное состояние очень сильно влияет на физическое.

Пессимизм

Но есть хорошие новости и для пессимистов. И я уверен, что вы воспримите их с большей радостью. Знаете почему?

Чаще всего пессимисты не ждут хороших новостей, поэтому получают от них больше удовольствия.

По этой же причине пессимистам проще справляться с проблемами, ведь как раз они ожидаемы. Пессимисты адекватнее реагируют на критику. Они знают, что нет ничего идеального, и всегда готовы стать лучше за счёт советов других.

И вот что странно. Существует множество исследований, подтверждающих то, что оптимисты гораздо здоровее пессимистов, и не меньше исследований, подтверждающих обратное.

К примеру, исследование доктора философских наук Фридера Лэнга доказало, что пессимизм приводит к более долгой и здоровой жизни. Не верить ему сложно, ведь количество участников исследования — 40 000 человек.

Лэнг разделил участников на три возрастные группы и попросил их оценить удовлетворённость жизнью сейчас и предсказать её через пять лет. Спустя пять лет после первого интервью Лэнг опросил их снова и получил такие результаты:

• 43% участников недооценили своё будущее;


• 25% предсказали свои ощущения точно;


• 32% участников переоценили его.

Эти данные не имели бы никакого смысла, если бы не одно но: процент людей с болезнями и неудовлетворительным состоянием здоровья был гораздо меньше среди тех, кто недооценил своё будущее. Проще говоря, пессимисты были здоровее.

Противостояние

Вы уже поняли, что показывают все эти исследования и доводы?

Глупо делить мир на «хороших» оптимистов и «плохих» пессимистов.

Люди, считающие своим долгом задать тебе вопрос о том, почему ты так пессимистично смотришь на жизнь, забавляют. Кажется, что они мысленно ставят тебя в один ряд с преступниками. Давать оценку чужому взгляду на жизнь — абсолютно бесполезное, глупое и бессмысленное занятие. Только вы сами можете сказать, кто вы, и я уверен, что вы давным-давно знаете ответ на этот вопрос.

И раз уж вы его знаете, расскажите о своих взглядах на жизнь.

Термин «британские учёные» появился в начале нулевых и стал популярен. Так называют исследователей, которые проводят нелепые эксперименты с никому не нужными результатами.

Интересно, что подобный термин есть не только в русском языке. Китайцы говорят о «британских исследователях». А вот англичане в таком же смысле употребляют выражение «наука Микки Мауса» — Mickey Mouse science.

Научный журналист Алексей Водовозов рассказал в своей лекции на канале ScienceVideoLab, кому и зачем нужны абсурдные эксперименты и их нелепые, но громкие результаты. А мы законспектировали.

Учёные привлекают внимание СМИ, чтобы вызвать интерес к исследованиям и получить финансирование

Когда‑то исследования интересовали лишь самих учёных и новости о ходе экспериментов и их результатах не выходили за пределы научной среды. Но сейчас любое серьёзное исследование — это медийный процесс. Так происходит потому, что обычным людям интересно, какие сегодняшние открытия могут изменить повседневную жизнь. Общество ждёт прорывов и перемен.

Но у этого процесса есть и обратная сторона. Сегодня мы привыкли оценивать эффективность исследований по степени их известности. Чем больше говорят об учёном или его работах — тем, по мнению общества, полезнее его эксперименты.

Со временем появился такой показатель, по которому стали оценивать эффективность исследовательских групп, — медийность. То есть насколько о вас говорят СМИ, кого из вас приглашают на ток‑шоу, кто там из вас герой на первых страницах.

Учёные вынуждены играть по новым правилам. Чем больше упоминаний в СМИ, тем больше вероятность получения грантов.

Но сложно постоянно сообщать СМИ что‑то интересное о ходе экспериментов — в них больше рутины, чем чудес. Тем более если исследования рассчитаны на долгий срок — лет на 5, а то и на 10–20. Быстрых результатов нет, но информация нужна постоянно. Поэтому:

Научные группы готовы сообщать о любом, даже незначительном продвижении

Так работа учёных превращается в сериал.

Ну например: давайте мы опубликуем доклинические исследования. А потом, когда уточним результаты, снова об этом сообщим. Если у нас не получится, это будет инфоповод: смотрите, мы опровергли свои предварительные исследования. Либо наоборот — мы их подтвердили. В любом случае появляется инфоповод. То есть любой результат для медиа — это хорошо.

Учёные озвучивают странные результаты непонятных экспериментов

Сложно проводить серьёзные эксперименты, когда не хватает финансирования, поэтому учёные идут на хитрость. Они проводят какое‑нибудь громкое исследование, главное предназначение которого — стать основой для интересного материала в СМИ. Эксперимент, где можно быстро получить результаты, которые легко осветить в медиа. В итоге научная группа становится известной и может претендовать на крупный грант. А он пойдёт уже на фундаментальные работы.

С 1982 года британский медицинский журнал The BMJ перед Рождеством посвящает целый номер несерьёзным результатам абсурдных исследований. У журнала всегда достаточно информации — некоторые учёные понимают, что их результаты могут быть показаны только в юмористическом рождественском выпуске, и не хотят упускать шанса на публикацию.

Так, однажды журнал написал о реально проводившемся исследовании, в котором британские учёные выяснили: в чашку традиционного английского чая нужно добавить ровно 40 мл молока, чтобы напиток был окрашен идеально.

Далеко не все исследования идиотские. Например, в ходе одного из них изучалось, какую музыку играть в операционной. Да, есть разница: там главный момент, чтобы нравилось всей операционной бригаде, а не только хирургам. Вот такой результат.

Исследователи проводят нормальные эксперименты, которые со стороны выглядят смешно

Существует специальная награда для абсурдных исследований — Ig Nobel Prize. На русский её название переводят как Игнобелевская или Шнобелевская премия. Среди её номинантов встречаются и полезные работы, которые выполнены тщательно, а их результаты могут оказаться интересными.

Например, Ахмед Шафик из Каира в 2016 году изучал свойства мужского белья. На первом этапе он пытался определить, как влияет материал нижнего белья на привлекательность самцов крыс. Для этого учёный собственноручно сшил или связал множество комплектов трусов для крыс из хлопка, шерсти и искусственных тканей.

Вот такая работа кропотливая — я бы даже сказал, сделанная с любовью к своей специальности.

Результаты показали, что самки не пугаются хлопка и шерсти. А вот синтетика их отталкивала — самцы в искусственном белье не пользовались популярностью. Возможно, в этом виновато статическое электричество. Но факт: самцам не нужно носить синтетическое бельё. Интересный эксперимент, который почему‑то попал в категорию нелепых опытов.

Пресс‑служба неточно доносит до СМИ смысл и результаты эксперимента

Впервые с этим столкнулись именно британские учёные — исследователи из университета Кардиффа. Они проследили всю цепочку от организации научных опытов до публикаций их результатов в СМИ.

Экспериментаторы не сами публикуют результаты своих трудов — они отдают их пресс‑службе университета. На этом уровне происходит самое большое число искажений, потому что в PR‑службу иногда берут случайных людей. Вчера они писали обзоры о моде, а сегодня — отчёты о научных исследованиях. Им важны не факты, а яркие заголовки и медийный эффект.

Например, специалисты изучают, как ведут себя раковые клетки в хвосте мыши, и находят способ замедлить их рост. Но пресс‑служба опускает условности: не пишет, что речь идёт только о мышах, не сообщает, что исследования принесли лишь первые осторожные результаты. И выпускают пресс‑релиз, где говорится о том, что учёные нашли способ победить рак. Но реальность очень отличается от этой глянцевой картинки.

Такая же проблема с некомпетентными журналистами. Они не пытаются разобраться в сути эксперимента, а формулируют громкие заголовки. К тому же мало кто из пишущих новости будет читать статью в научном журнале, чтобы разобраться в материалах исследований. Статьи для СМИ они делают на основе тех самых пресс‑релизов, составленных некомпетентными пиарщиками.

А что же там на самом деле произошло — никто этого читать не захочет. Не медийно, не ярко, не эмоционально, не трендово.

Журналистам нужны сенсации, и они сами придумывают исследования и результаты

Ещё в XIX веке некоторые СМИ размещали объявления о найме работников, в которых писали: «Нужны редакционные мужики, умеющие изображать “голос народа” в безграмотных письмах в редакцию и добровольных корреспонденциях». Это факт — старые газетные страницы с такими вакансиями сохранились до наших дней.

То же самое часто происходит и сегодня. Значимые новости в мире науки появляются не каждый день. Невозможно регулярно, по расписанию, совершать важные открытия. Тем более — в медицинской науке, где нужны тщательные исследования и множество проверок их результатов. А СМИ выходят ежедневно. Чтобы их читали, нужно писать о сенсациях. Поэтому журналисты иногда сами придумывают и событие, и его трактовку.

Иногда мы действительно многого не можем понять. Мы не можем открыть, например, как действует парацетамол. Представляем примерно, но есть куча вопросов. У нас масса неоткрытого, но новости должны быть каждый день, их должно быть много, они должны попадать в рассылку и обсуждаться. Нужен массовый продукт, а если его нет, «редакционные мужики» его создают.

Так рождаются лже‑сенсации. Например, в 50‑х годах ХХ века в медицинских изданиях писали о том, что курение полезно для астматиков — якобы есть научные данные о том, что сигаретный дым помогает им победить болезнь.

Есть важное правило: чем сенсационнее новость — тем тщательнее нужно искать её источник. Если автор не указан — новости не нужно верить. Не бывает, чтобы революционное, масштабное и яркое открытие было анонимным. Нужно найти автора — и потом уже решать, заслуживает ли он доверия.

Так называемая «британскость» есть не только со стороны учёных, но и со стороны СМИ. Причём сейчас они соревнуются, кто из них более «британский». А проигрываем мы — читатели. И журналисты, потому что искать что‑то корректное, научно обоснованное становится с каждым годом всё тяжелее. Надеюсь, выплывем вместе.

Алексей Водовозов. Научный журналист, медицинский блогер. Врач-терапевт, токсиколог.

Если показать испытуемому картинку с пиццей, а затем немного ударить язык током, мозг радуется больше, чем после картинки с йогуртом. Большому, калорийному куску каждый рад... даже если он нарисован. Что такое «вкус», чем мы его чувствуем, как он нам лжет, а мы просим еще — в новом материале «Ножа».

Зачем нужен вкус

Давным-давно, когда люди еще не изобрели рестораны, они делили вкусы на потенциально опасные и не очень. «Горькое» тогда было знаком вероятного яда, «кислое» — чего-то недозрелого или испорченного. А вот вкусы сладкого или умами — богатой протеинами еды — сигнализировали «прекрасная и редкая еда, хватай!» Именно поэтому современный человек часто страдает от ожирения: внутренний примат не в курсе, что еда давно стала легкодоступной и голод не предвидится, поэтому требует хватать бургеры и леденцы, а бороться с ним невероятно трудно — ведь он настроен на выживание.

Большинство позвоночных различает те же вкусы, что и человек. Но есть исключения. «Используй или потеряй» недаром считается главным принципом эволюции: те животные, которым не нужно чувствовать определенный вкус, постепенно теряют эту способность. Так, все кошачьи не ощущают сладости: у них деактивирован один из двух генов, отвечающих за работу соответствующего рецептора. Предположительно дело в том, что они хищники. А у травоядных панд отключено восприятие умами — всё равно вряд ли им попадется богатый протеинами бамбук.

Есть у вкуса и темная сторона: мы начинаем любить неприятные ранее ощущения, если проникаемся мыслью, что выгоды превышают неудобства. Например, кофе и алкоголь горчат, но зато один может разбудить нас, а второй — развеселить, и вот я решительно вхожу в винный отдел, чтобы сделать себе горько.

Кстати, склонность к выпивке может быть в том числе связана со вкусом, точнее, с генетически заложенной чувствительностью к горькому: если тебя не тошнит от горечи алкоголя, стать пьянчужкой гораздо легче.

Есть ли вкус у цвета

На самом деле еда — это огромное многогранное переживание. Прежде всего, вкус неотделим от запаха — это знает каждый, кто не прогуливал уроки биологии, хотя бы раз страдал насморком или заметил, что на «карте мозга» зоны, отвечающие за восприятие вкуса и запаха, расположены совсем рядом. Зависит от температуры: например, чем горячее чеддер, тем он кислее, а если выпить холодной воды и сразу начать есть, восприятие сладости многократно уменьшается.

Как мы воспринимаем еду, зависит от ее вида, причем иногда самым тупым образом. Так, испытуемые уверены, что батончик с зеленой этикеткой содержит меньше калорий, чем красный. Почему? Да черт знает. Потому что — зеленый, как всё экологически чистое в маркетинге.
Может повлиять на вкус форма объекта. И даже люстра. Дэвид Галь, экспериментируя в Северо-Западном университете Иллинойса по своей основной специальности — маркетинг и покупательское поведение, обнаружил, что после сортировки геометрических фигур испытуемые оценивают вкус сыра с острыми краями как более сильный и насыщенный, чем круглого. Другой эксперимент из той же серии показал: люди, предпочитающие крепкий кофе, выпивают больше напитка в ярко освещенной комнате, чем в затемненной. А любители слабого кофе — наоборот.

Нитевидные сосочки языка, отвечающие за осязание, зубы с их датчиками давления у корней, жевательные мускулы совместным усилием оценивают текстуру еды. Именно они способны заценить молекулярную кухню — все эти сыры из миндаля, ромовую икру и мясную пену. Считается, что больше всего человек одобряет твердые блюда. Во-первых, их текстура во время пережевывания меняется, во-вторых, они просто дольше остаются во рту.

Имеют ли деньги вкус

Влияют на предпочтения в еде и стереотипы. Оказывается, мужчины чаще стараются выбирать стереотипно «мужскую» еду и во время выбора склонны немного подзависать. При этом женственными продуктами считаются, к примеру, кисломолочные, а мужскими — мясные продукты. Золотая жила для маркетологов!

В том же исследовании придумали уморительный прием: добавляя йогурту маскулинности, чтобы вышел настоящий «мужицкий» йогурт, ученые называли кусочки фруктов «кусками».
Диктует вкус даже ценник. Так, вино кажется человеку вкуснее, если он считает его дорогим. Причем это доказано субъективно, когда вино оценивает сам испытуемый, и объективно, с помощью функционального МРТ: чем выше ценник, тем выше активность в медиальной орбитофронтальной коре. Даже нейроны любят деньги!

Это далеко не все гнусные фокусы мозга, который просто хочет поесть. К сожалению, область взаимозависимости сенсорных систем пока недостаточно изучена. Но когда-нибудь ученые сконструируют идеальный ужин: твердая еда восхитительной формы, оптимальная текстура, вызывающее аппетит освещение — и за бешеные бабки, иначе не так вкусно.

Что такое язык

Язык состоит из так называемых вкусовых луковиц в форме, как ни странно, луковиц. Каждое такое образование — это от 50 до 100 вкусовых клеток четырех (как считается сейчас) типов, два из которых предназначены для распознавания вкусов. Таким образом, старое утверждение, что разные зоны языка специализируются на разных вкусах, давно опровергнуто. Впрочем, язык, строго говоря, вообще не знает, что такое вкус. Он его воспринимает, но не определяет. Занимается этим мозг.

Семь десятилетий ушло на выяснение, как именно мы чувствуем вкус. Сладкий, горький вкусы и умами оказались связаны с семейством G-белков. Соленое и кислое — с ионными каналами: например, кислый вкус — с рецептором PKD2L1, определяющим высокую концентрацию ионов водорода. Отдельный рецептор распознает газировку.

Больше всего у человека рецепторов, чувствительных к горечи: как уже упоминалось, горькое — это потенциальная отрава, поэтому быстро определить ее и немедленно выплюнуть может быть жизненно важно.

Как мозг чувствует вкус

Те же специалисты, которые определили конкретные вкусовые рецепторы — Чарльз Цукер и Николас Риба — далее занялись поиском того, как ощущение превращается в конкретный факт. Оказалось, что каждому вкусу (ну, кроме кислого, с ним пока непонятно) соответствует определенный участок в части мозга, ответственной за понимание вкуса.

При некоторых повреждениях мозга человек не воспринимает вкус, хотя вкусовые луковицы в порядке. Это называют центральной агевзией. Еще более интересно обратное: если вкусовых луковиц на языке нет или нет самого языка — будет ли человек чувствовать вкус? Можно почитать соответствующий AmA-тред на Reddit или обратиться к опыту ученых университета штата Калифорния в Лонг-Бич.

На примере Келли Роджерс, рожденной без языка, они убедились, что она различает все базовые вкусы. Да вдобавок любит стаут!
Весь фокус в том, что вкусовые рецепторы расположены не только на языке. Прежде всего, это пищеварительный тракт: есть они, например, в горле (именно эти рецепторы помогают безъязыкому чувствовать вкус), есть в трахее и в животе. Рецепторы горького встречаются на так называемых ресничках эпителия дыхательных путей: они быстро определяют горькие соединения вроде табачного дыма и стараются от него избавиться. В кишечнике обнаружены рецепторы сладкого T1R2/T1R3, они связаны с усилением выработки инсулина после определения глюкозы. Их сигнал минует наше непосредственное сознание, зато в теории может дополнительно подсаживать человека на сладкое и калорийное как на метаболическую ценность. По крайней мере, у лабораторных мышей, нечувствительных к сладости, сработало: вкус они не ощутили, но система вознаграждения в мозгу из-за «физиологических событий, начинающихся в желудочно-кишечном тракте» запустилась всё равно.

Да, что рецептор умами делает в сперматозоидах, а рецептор горького — в тестикулах, доподлинно пока неизвестно. Но раз они там есть — они там нужны.

Почему острое приносит кайф

В целом сейчас признано пять вкусов: сладкий, горький, соленый, кислый и умами, «мясной». Некоторые исследователи прибавляют к ним другие, например, вкус воды, который вот-вот войдет в список базовых. Но индийского карри в этом списке нет: острый — это вообще не вкус. Острый — это боль. Алкалоид капсаицин (содержится в перце чили, в халапеньо) и пиперин (черный перец) или аллилизотиоцианат (ответственный за прелесть горчицы, хрена, васаби) действуют на ноцицепторы, которые связаны с болевыми раздражителями, в частности с ощущением высокой температуры. Отсюда это потрясающее чувство, что острый перец поджег твой рот. Белок, который вызывает этот эффект, есть на поверхности и других нервных клеток, поэтому мы так невыносимо страдаем, если, кинув в суп халапеньо, сдуру чешем той же рукой глаз.

Любовь некоторых людей заказать тарелку боли связывают с так называемым аффективным сдвигом — тем же, что заставляет нас любить кофе, водку, сигареты и истерики: вообще плохо, но подкрепление положительное, поэтому хорошо.

Боль и жар во рту активизируют систему предупреждения «боже-как-больно», мозг в ответ выдает эндорфин и допамин, чтобы заблокировать боль, и провоцирует эйфорию. Так опыт поедания карри связывается с опытом «мы чуть не умерли, а потом было реально круто!». Хочется сразу заказать еще. По сути, то же самое, что runner’s high, «эйфория бегуна», только chili high: ограниченные риски — и приключения с обязательным счастливым концом.

Но авантюры, пусть и за обеденным столом, любит не каждый; не все готовы упарываться даже карри. Согласно исследованию, люди, которым нравится острое, демонстрируют также более высокую тягу к разнообразным ощущениям и чувствительность к вознаграждению — словом, к риску.

Одни соглашаются терпеть боль, чтобы развлечься и получить профит, другие — нет. Первые выберут к крылышкам горчицу, вторые — кисло-сладкий соус. И пока вторые просто завтракают, первые переживают полноценную пытку взлетом и падением, которую по ошибке считают вкусом.

Могут ли роботы распознавать вкус
Вкус почти невозможно измерить объективно — здесь нет и не может быть никакого «объективно». Тем не менее разработка и совершенствование искусственного языка, который мог бы дегустировать подобно настоящему, идут уже не первый год.

Уже существуют как промышленные датчики, настроенные на конкретные вкусы, так и целые электрические языки. Это не протезы человеческого языка: в них нет необходимости; частичную трансплантацию утерянного языка проводят, выкраивая новый из собственных тканей пациента, а в 2003 году впервые был пересажен донорский язык.

Искусственные языки — способ как тестировать и оценивать образцы пищи, так и потенциально передавать вкус на расстоянии.

Контроль качества в сельском хозяйстве и промышленности, мгновенный обмен информацией, развитие нового вкуса, да хоть возможность дистанционно пробовать манго в супермаркете (если удастся наладить подачу информации о вкусе без вживления электродов в мозг) — искусственные языки пригодятся человечеству. Правда, однажды подобный электрический дегустатор определил человеческую руку как прошутто, чем вызвал шквал шуток о роботах-людоедах.

Есть ли технологии симуляции вкуса

Эксперименты со вкусом давно развлекают ученых. Так, программируемый бокал для коктейлей Vocktail с одноименным bluetooth-приложением предлагает симулировать любую выпивку с помощью обычной воды: светодиодная подсветка обеспечивает требуемый цвет, ободок из электродов, стимулирующих язык — вкус, а устройство с отсеками для воздуха и крохотный насос, включаясь, когда человек пьет, обеспечивают соответствующий запах.

Но все-таки самые перспективные с обывательской точки зрения опыты — это работа собственно с самими вкусами. Вернемся к эксперименту из начала статьи, который провела Катрин Охла в Центре исследований хеморецепции Монелла. Она показывала испытуемым картинки высококалорийной еды — лосося, бараньих отбивных — или низкокалорийной вроде бобов и йогурта. После каждой картинки на язык испытуемого подавали слабый электрический разряд. Судя по ЭЭГ мозговой активности, разряд после демонстрации высококалорийной еды вызывал у испытуемых более сильное и приятное ощущение, чем та же стимуляция после картинки с какой-нибудь дыней.

То есть, чтобы озолотиться, ученым всего-то требуется найти способ придавать брокколи вкус (а желательно также вид, запах и текстуру) свинины.
Конечно, работать можно и в обратном направлении: после месяца на бедной жирами диете испытуемые становятся более чувствительными к их вкусу — но это не для нас. Нет-нет, не для нас.

«Подделкой» вкуса заняты целые корпорации: чем заменить сахар, соль, жир так, чтобы никто не разозлился на подмену, да еще и приучить людей к заменителям? Тот же вкус, что лжет нам, когда захочет, в случае со слишком вредными продуктами почему-то не желает подыгрывать. Остается только, подключив электроды к мозгу, смотреть, как искусственный язык пробует синтетическую пиццу — и стараться получить удовольствие.