Известный португальский мастер стрит-арта Артур Бордало (Bordalo II) превращает кучи мусора в настоящие произведения искусства. После многомесячных стараний на месте обломков появляются радужные инсталляции гигантских птиц, насекомых и даже крупных животных.

К каждой своей работе Артур подходит индивидуально и очень тщательно. Из куч мусора и металлических обломков он создает задуманные композиции, а затем покрывает их нужными цветами.

Хотя сам материал не позволяет создать нечто утонченное, но это не мешает инсталляциям Артура становиться достойным украшением города. Главная цель его деятельности – пробудить в людях ответственность за экологическое состояние окружающей среды.

А вот некоторые из последних работ Бордало:

Пчела

Его озадачивающие образы визуально оглушают, пленят, заставляют задуматься и распутать символику, затмевающую собой ясность изображения.

Рафал Ольбиньский (Rafał Olbiński) – польский художник-график, дизайнер сцены и сюрреалистический живописец. Он родился в Кельце в семье профессионального актёра театра, поэтому с малых лет заинтересовался афишами и постерами. Художественные способности проявились рано. Ещё в детстве Рафал создал колоду игральных карт.

Окончив архитектурный факультет Варшавского политехнического университета, он эмигрировал в США, где вскоре зарекомендовал себя как выдающийся художник, иллюстратор и дизайнер. Ольбиньский получил профессорское звание в Школе изобразительных искусств в Нью-Йорке и более 150 наград, среди которых главный приз за самый запоминающийся плакат на Prix Savignac (1994) в Париже.

Рафал Ольбиньский известен серией сюрреалистических плакатов к оперным представлениям и картинами, которые он создал для иллюстрации статей и очерков о моральных ценностях. Его работы публикуются в международных журналах, хранятся во многих частных и государственных коллекциях.

Художник в своих картинах старается показать, что наше воображение – это волшебный мир, требующий постоянного обновления. Он вовлекает зрителя в изумительную вселенную. Безграничное воображение и безупречная техника делают его одним из известнейших современных сюрреалистов.

Carla Bosch родилась 14 января 1976 года в Претории, Южная Африка. Отец Карлы, наверное, чувствовал, что у его дочери есть художественные способности, так как организовал для нее занятия по изобразительному искусству, когда ей было еще пять лет. Сейчас Карла говорит, что именно отец в свое время привил ей чувство красоты: «Когда мы путешествовали, он находил время, чтобы показать нам, как красивый свет упал на гору или как солнце пробивалось сквозь облака. Он часто брал нас в галереи, чтобы мы могли полюбоваться красотой искусства. По сути своей он был художником, но как фармацевт на полную ставку мог творить только в свободное время или в отпуске. Он всегда поощрял меня жить своей мечтой, и теперь, когда он вышел на пенсию, он также может практиковать свою любовь к искусству.

Вера в то, что жизнь по своей сути красива, была привита мне задолго до того, как я взяла кисть в профессиональном качестве. Я искренне верю, что жизнь прекрасна. Я говорю, что она прекрасна не только в моменты безмятежного отсутствия трудностей, но что мы можем найти невероятную красоту даже в разгар нашей величайшей борьбы.

Отец знакомил меня и мою сестру с миром изобразительного искусства с самого раннего возраста. К тому времени, как я окончила колледж, у меня был довольно большой опыт живописи и я была знакома с несколькими известными профессиональными художниками, которым удалось построить значительную художественную карьеру. Я посетила одну из персональных выставок этих художников и сразу поняла, что это то, что я хочу заниматься. Однако я поняла, что мне придется стать финансово успешной, чтобы построить устойчивую карьеру, а этого чрезвычайно трудно достичь в профессии художника. Я хорошо знала об этих трудностях, но в сердце уже все было решено. Помню, как я делилась этой мечтой с несколькими друзьями и просила их молиться со мной о моих начинаниях. Остальное, как говорится, это — история.”

Карла Бош изучала дизайн интерьера в Технологическом университете Претории, но в итоге выбрала живопись в качестве своей карьеры.

«Сначала мне пришлось рисовать то, что было востребовано, чтобы зарабатывать на жизнь. Быть художником всегда звучит романтично для сторонних людей, но это может быть физически и эмоционально тяжело, занимает много внимания и сил. Со стороны это незаметно.

Со временем у меня развилась любовь к мастихиновой технике, и потребовалось много часов практики, чтобы усовершенствовать мастерство. В итоге тяжелая работа окупилась, так как картины оказались очень популярны среди коллекционеров.”

Поступил запрос от хорошо известных художественных галерей, большинство из которых являются ее преданными сторонниками и по сей день, проводят ее персональные выставки.

В 2015, после 37 лет жизни в Южной Африке, Карла Бош переехала с мужем и детьми в США. «По всей территории США проводятся соревнования по пленэрной живописи, и, как правило, в течение одной недели вы должны выбрать сцену из ближайших окрестностей и нарисовать ее на виду. Пленэрная живопись может быть очень сложной. Мне пришлось иметь дело с чем угодно, от морозов, дождя, ветра, чрезвычайно жаркой погоды, изменения условий освещения, до иногда сумасшедших людей. Но мне нравится это внешнее давление, оно позволило мне открыть глаза на новый мир». На пленэрах Карла была в своей стихии, что давало идеальную возможность исследовать свою новую родную страну. Именно развитую культуру пленэрной живописи она отмечает в США, что выступало большим контрастом относительно довольно опасных пленэрных зарисовок, особенно в одиночестве, в ее родной стране.

«В Южной Африке мне приходилось гораздо больше работать в студии. Но в этом было и преимущество — это заставляло меня работать по памяти и черпать из своих эмоций при создании картин. Этот процесс позволил мне быть немного смелее с моим подходом, и я научилась создавать пейзажные картины без прямых ссылок”.

О вдохновении и своем стиле

«Как я уже много раз упоминала, я искренне верю, что жизнь прекрасна и поэтому легко находить вдохновение в повседневной жизни, и особенно в природе. Как бы я ни любила Гранд-Каньоны, Столовые горы и швейцарские Альпы, мне нравится находить вдохновение в поле, которое я, возможно, уже проходила миллион раз раньше, но в иной день солнце даёт новое освещение, облака могут иметь фиолетовый цвет, или, может быть, есть полевые цветы, которые вчера были бутонами, а завтра увянут. Это неожиданные сцены. Я делаю так много фотографий этой красоты вокруг себя, что мой телефон не может вместить все это. Подумайте на мгновение о том, как вы воспринимаете природу вокруг. Когда вы видите красивый пейзаж, воспринимаете ли вы его только глазами?

Я так не думаю. Восприятие происходит не чисто визуально. Вокруг не просто камни, деревья и цветы. Как насчет запаха, прикосновения, звуков, истории и личного опыта, работающих вместе, создающих эмоции, которые производят на вас впечатление? В конечном счете, вы видите пейзаж не только глазами. Я стараюсь донести этот контекст через свой смелый импрессионистический стиль. Моя цель — привести вас в этот опыт, я хочу, чтобы вы почувствовали эмоции прекрасного пейзажа, ощутили праздник красоты жизни”.

«Люди спрашивают, как я создаю такие яркие работы. Дело в смелом применении чистых цветов. Для этого нужно точно знать, где вы хотите нанести краску, а не перегружать картину после того, как вы нанесли краску на холст. Кроме того, я считаю, что в конечном итоге на холсте проявляется сердце. Я благословлена очень позитивным мировоззрением, и я искренне верю, что жизнь прекрасна. Этот взгляд на жизнь помогает мне создать так, как я это делаю”.

Продажа христианской души Сатане один из популярнейших сюжетов в мировом искусстве. К этой теме обращалось большинство средневековых авторов, Гете, Уальд, Булгаков и многие другие. Сегодня мы воспринимаем упоминание такой сделки, как образное выражение или шутку, но были времена, когда все обстояло иначе.

Сам принцип получения какого-либо профита от Врага человеческого путем расплаты душой, был подтвержден официальной наукой в далеком 1398 году учеными мужами Парижского университета. Путем неизвестных сегодня исследований или логических заключений, было определено, что единственным платежным средством за помощь

Дьявола является исключительно душа. Варианты исключались и даже само латинское слово maleficium (злодеяние), было производным от maleficia (чародейство). Список того, что можно было получить за нематериальную субстанцию был довольно велик: богатство, власть, мудрость, популярность у противоположного пола и даже бессмертие.

Всем известно, что договор подписывался кровью, а закреплялась сделка «дьявольской печатью», которая могла иметь вид родимого пятна, шрама особой формы или просто нечувствительного к боли места на коже. Поиск таких меток был любимым занятием средневековой инквизиции и, чаще всего, он завершался успешно. На теле любого человека немало отметин, происхождение которых при предвзятом изучении можно истолковать как сатанинские.

Но даже если на теле человека, обвиняемого в продаже самого ценного Люциферу, не находилось ничего необычного, то это вовсе не было поводом извиниться перед ним и отпустить домой. Инквизиторы владели целым арсеналом отличных способов изобличения ведьм и колдунов, практически не оставлявшим обвиняемому ни одного шанса на спасение.

Самым простым способом было чтение Библии при подозреваемом. Если отрывки из этого трогательного для всех богобоязненных людей литературного произведения не вызывали у испытуемого слез умиления, то это было верным признаком его вины. Могли заставить также читать «Отче наш» — прочитавший молитву по памяти без единой запинки теоретически является честным христианином.

Но было бы глупо выпускать из лап добычу из-за какой-то несложной молитвы, поэтому обычно проверки продолжались. Наиболее надежным и полностью подтверждающим невиновность человека испытанием было его погружение на длительное время под воду.

Стихии не принимали дьявольских отродий и продавшийся Сатане не мог утонуть. Зато, если человека извлекали из реки или бадьи захлебнувшимся, то это сильно увеличивало шансы на его посмертное оправдание. Правда, от него невиновному уже не было никакого проку в этом мире.

Вся информация, касавшаяся сделок с дьяволом, содержалась в колдовских книгах — гримуарах (grimoire). Слово это происходило от старофранцузского grammaire — грамматика. Считалось, что таких книг было несколько — наиболее известными из них являлись «Гептамерон, или Магические элементы», «Гримуар Гонория» и «Ключ Соломона».

В этих фолиантах подробно рассказывалось как можно вызвать Дьявола, как с ним можно договориться и как управлять разными темными силами, когда душа будет продана. Гримуары признавались частично живыми существами, так как их нужно было кормить человеческой кровью.

Непосвященные в тайны черной магии человек не мог воспользоваться гримуарами. Книги были написаны на тайных языках чернокнижников, а кроме этого, посторонний не видел секретные письмена, защищенные колдовскими чарами, или даже обжигался о переплет.

Признание в конкордате с Сатаной не всегда вытягивали силой. Часто признание и даже бравирование связями с хозяином Ада являлись частью бреда психически больных людей. Хорошо известен пример австрийского живописца Кристофа Хайцмана, в 1669 году написавшем странный документ следующего содержания:

Я, Кристоф Хайцман, отдаю себя Сатане, чтобы быть его собственным кровным сыном и принадлежать ему как телом, так и душой в течение девяти лет.

Воодушевленный своей бредовой идеей, художник создает одну из наиболее известных своих картин — триптих «Договор с дьяволом». В левой части картины изображена встреча самого Хайцмана с Сатаной, явившимся с договором о продаже души в облике обычного хорошо одетого горожанина. Здесь автор подписывает документ обычными чернилами.

Правая часть посвящена второму явлению Дьявола, уже в облике пугающего драконоподобного существа. В этот раз первоначальный договор скреплялся уже кровью художника. Центральная часть триптиха изображает Деву Марию, заставляющую Сатану расторгнуть договор с Кристофом.

Творчество всегда шло рука об руку с безумием и дьявольскими кознями. Многие музыканты не избежали обвинения в сделках с Нечистым — такая участь ждала Никколо Паганини и Джузеппе Тартини, а также великого скрипичного мастера Антонио Страдивари.

Считалось, что одно из произведений Тартини «Дьявольская трель» или «Соната дьявола», было создано в соавторстве с нечистой силой. Сам композитор любил рассказывать, что во сне к нему явился демон и предложил обменять сонату на душу. Скорее всего, это был особый способ саморекламы, в просвещенную эпоху жизни музыканта уже почти неопасный.

Нужно отдельно упомянуть, что в России дьявольское делопроизводство несколько отличалось от европейского. Чтобы продать душу Сатане, православному христианину полагалось подписать «отреченные писания» — особые бумаги с богохульствами и отказом признавать божье слово и христианские святыни.

Посредниками между обычными гражданами и потусторонними темными силами были богохульные чародеи. Часто эти люди использовали в обрядах кустарные заклинания, некоторые из которых не могут не вызывать улыбку.

Один их богохульных чародеев конца XVIII века, серпуховский крестьянин Петр Яковлев, общался с духами через тазик с водой. Над наполненной емкостью колдун произносил заговоры, наподобие этого: «Далече, далече в чистом поле стоит Христов престол, а в том престоле госпожа пречистая Богородица».

Особенно помогали мистические заговоры тем клиентам Петра, страдавших мужским бессилием: «когда у кого зделаетца у тайного уда невстаниха». Мистические силы, как гласят источники, помогали богохулу эффективно бороться с и с другими недугами людей и домашнего скота.

Отреченные писания богохулов считались настолько богомерзкими документами, что даже в суде не полагалось сохранять оригинал. Ознакомившись с рукописью, ее тут же сжигали с соответствующими православными обрядами. Вместо настоящего договора фигурировала рукопись, составленная по памяти, что открывало широчайший простор для творчества и злоупотреблений монахов-переписчиков и судебных писарей.

Если оригинал переписать было некому или была нужда сохранить настоящую бумагу, то ее хранили со строгим предписанием: «Касающееся до волшебства письмо хранить в судейской каморе з печатью, дабы не подать к дальнейшему соблазну поводу».

Иногда проситель обращался к Дьяволу без посредников, составляя «своеручные» богоотметные письма. Таких авторов называли «богоотметными хулителями» и преследовали не хуже чернокнижников. Чаще всего создателя такого документа интересовала частная выгода небольшого масштаба: расположение барышни, наказание недруга, повышение по службе.

Классикой стал случай, произошедший в 1733 году с монахом Саровской пустыни Георгием Зварыкиным. Молодой монах явился в Московскую синодальную контору с чистосердечным признанием в том, что продал душу Дьяволу.

По словам юноши, малознакомый слепой странник направил его к немцу Вейцу, который мог сделать так, чтобы «все люди были добры». Монах явился к иностранцу, с которым подписал контракт на незнакомом языке, за что получил кошель с тысячей золотых червонцев.

Немец уговаривал Георгия полностью отречься от христианства, обещая за это исполнять его желания. Не добившись вразумительного ответа, разъяренный Вейц сорвал с груди Зварыкина крест и начал выкрикивать непонятные заклинания.

Подавив волю гостя, немец-колдун заставил его произнести богохульную речь: «Отрицаюсь Христа и покаяния, и готов последовать сатане и творить волю его» и расписаться на каком-то свитке своей кровью. После этого Георгий неоднократно бывал у немца в гостях, играл с ним в шахматы и слушал богохульные речи. Синод не смог найти участников этой истории, поэтому наказали строгой епитимьей лишь незадачливого монаха-сатаниста.

Договор, заключаемый между дьяволом и человеком, по мнению многих философов — это, чаще всего, не акт отречения от Бога и христианских ценностей, а один из своеобразных способов познания сакральности. Человек может сознательно стремиться ко злу или заблуждаться, при этом он нередко пытается испытать на прочность религиозные устои, в которых сомневался.

Андрей Беличенко — один из тех современных художников, которые умело соединяют традицию и актуальность. Его творчество напоминает: живопись не только о технике, но и о чувстве, не только о форме, но и о содержании. Если ищете художника, чьи работы трогают душу — Беличенко точно заслуживает внимания.

Андрей Беличенко родился в 1974 году в Караганде (ныне Казахстан). В 1990 году он окончил республиканскую художественную школу, затем поступил на графический факультет Академии художеств. Благодаря выдающимся способностям завершил обучение за пять лет вместо обычных шести.

С момента окончания академии Беличенко активно участвует в выставках — региональных, национальных и международных; его работы находятся в частных коллекциях и музеях разных стран, включая Россию, Украину, Германию, Францию, Испанию, Канаду, Бразилию, Великобританию и США. В последнее время на мировом рынке искусств стал одним из самых востребованных российских художников. Его работы постоянно продаются на аукционах искусств.

Беличенко работает в стиле портретно-фигуративной живописи, уделяя большое внимание деталям, реалистичности и индивидуальному выражению своих персонажей.

В его работах заметна совокупность академической подготовки и тонкой личной интерпретации образов: свет, фактура, цветовая гамма создают ощущение внутреннего мира представленных фигур. Работы художник иногда создает в союзе с художницей и супругой Марией Бухтияровой, что придаёт им характер сотрудничества и перекрёстного вдохновения.

Литовский художник Petras Lukosius сочетает в себе влечение к сакральным моментам природы с любовью к созерцанию лучей света.

Петрас Лукосиус — современный литовский художник, чьи картины легко узнать по мягкому свечению, будто исходящему изнутри холста. Он родился в 1956 году и с раннего детства проявлял интерес к живописи: учился в художественной школе Клайпеды, затем в Тельшяйском техникуме прикладного искусства, а позже окончил факультет Вильнюсской академии искусств. С 1992 года Лукосиус является членом Союза художников Литвы и активно участвует в выставках как в своей стране, так и за её пределами.

Главная тема его творчества — пейзаж, но это не просто изображения природы. В его работах свет играет самостоятельную роль — он словно движется по полотну, рассеивается в листве, отражается от поверхности воды или медленно растворяется в тумане. Лукосиус выбирает тёплые, почти золотые тона рассвета и заката, создавая ощущение покоя и уюта, но в то же время — лёгкой ностальгии. Его мир — это пространство тишины, где человек чувствует себя частью природы, а не наблюдателем.

Техника художника тоже заслуживает внимания: чаще всего он пишет маслом на холсте, добиваясь плотной, бархатистой фактуры, а иногда использует масляные стики, что придаёт поверхности живости и рельефа. Картины Лукосиуса производят впечатление не столько изображения, сколько состояния — момента, когда свет и воздух становятся почти осязаемыми.

Работы художника находятся в частных коллекциях по всему миру. Его пейзажи часто называют «медитацией в цвете» — они не требуют пояснений, просто заставляют остановиться, вдохнуть и вспомнить, что красота может быть тихой. Петрас Лукосиус — из тех живописцев, кто напоминает: мир не всегда нужно понимать, иногда достаточно просто смотреть.

Павел Антипов считает важнейшей целью своего творчества показать взаимосвязи простых и сложных вещей, которые окружают нас в повседневной жизни, и предельно просто воплотить на холсте сложные философские темы.

Художник Павел Антипов живёт в Санкт-Петербурге, а творчество его знакомо ценителям далеко за пределами страны. Картины Антипова приобретают коллекционеры и музеи, в том числе Национальная галерея искусства в Вашингтоне и в Пекине.

Стиль художника сформировался под влиянием декоративного начала в искусстве, которое он изучал в Абрамцевском училище, и академической манеры письма, полученной в Академии художеств имени И. Е. Репина.

Своей живописью Антипов пытается не рассказать, а расспросить о важных вещах, например, о скоротечности времени, жизненных ценностях, любви и чувствах. Другими словами, его шедевры – не просто красивое сочетание цветов и линий. Порой изобразительными средствами он заключает в них целые притчи, что добавляет картинам интереса и ценности.

К примеру, картину «Ловец образов» автор объясняет так: «Живём мы в мире потребительском, и всегда в погоне за декоративным, обманчивым. Нас заставляют гоняться за «бабочками». А вот ловец образов – он несколько отличается от других. Ему интересна эта бабочка, само её существование. Он сам стремится к полёту. Ему необходимо не обладание, а – увидеть смысл того, что вообще происходит».

А картину «Источник» Павел Антипов прокомментировал так: «Источник необязательно воды, может быть, знаний, силы, энергии, денег... и что люди делают у этого источника. Умываются, пьют, запасают много кувшинов, так, что и не унести. Один из них смотрит в небо. Не там ли истинный источник?»

О работе «Танец на венском стуле» художник сказал: «Здесь неустойчивость и нестабильность как отношений между мужчиной и женщиной, так и начала двадцатого века. Цвета и композиция отправляют зрителя во времена процветания супрематизма, когда в искусстве и жизни в целом зарождалось новое и отвергалось старое...»